Опубликовано в рубрике Пo итoгaм днeвныx тoргoв нa KASE тeнгe дoстиг oтмeтки 355,38 зa дoллaр, чтo сooтвeтствуeт урoвню фeврaля 2016 гoдa. Кoррeспoндeнт Tengrinews.kz спрoсил экспeртoв o тoм, кaкoвы иx дaльнeйшиe oжидaния.
Дoктoр дeлoвoгo aдминистрирoвaния Eрлaн Ибрaгим oтмeтил, чтo рынoк oжидaл ослабления тенге, но не был готов к тому, что это будет происходить так быстро.
«Я месяц назад предполагал, что к концу лета мы будем иметь 350, но 350 мы получили к началу августа. Я боюсь строить, какие-то прогнозы до конца лета. Лично мое мнение, что тенге будет потихоньку снижаться и дальше. Возможно, мы увидим небольшие колебания, но если взять тренд в целом, то к концу лета тенге точно будет дешевле, чем на данный момент», — рассуждает Ибрагим.
При этом эксперт считает, что налоговая неделя сможет оказать на тенге лишь незначительный эффект.
«В основном, все определяет курс рубля и баррель нефти. Тут и баррель просел, и рубль выскочил (66,35 рубля за доллар — прим. Авт). Все равно, чтобы они не говорили, думаю кросс-курс с рублем будут выдерживать и ориентироваться примерно на 5,5 тенге за рубль. Даже, если нефть будет находится на уровне 70, в любом случае, происходящее с рублем окажет очень сильное влияние на курс. Санкции только объявили, это все еще будет устаканиваться, может, рубль слегка и отыграет, но вряд ли. Думаю, что рубль где-то будет находится в районе 65. Исходя из этого, для тенге это уровень 360 точно», — рассуждает эксперт.
В свою очередь, директор Центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев объяснил, почему считает, что режим свободно плавающего курса для Казахстана не адекватен.
«Режим свободного плавающего курса более уместен для стран, у которых диверсифицирована экспортная валютная выручка. И, поэтому, режим свободного плавания не предусматривает такой дикой волатильности, как у нас. Мы очень сильно зависим от нефти — от ее объемов, от цен на нефть, которые априори волатильны. В итоге, всю эту волатильность в долгосрочной перспективе мы транслируем в нашу экономику», — говорит Ошакбаев.
Второй аргумент эксперта состоит в том, что в Казахстане, по его мнению, очень низкий уровень доверия к регулятору. Большинство экспертов не верят в свободное плавание, хотя регулятор настаивает, что не вмешивается в курсообразование.
«Нацбанк полностью закрыл детальную информацию по своим интервенциям. Поэтому у нас никто не может понять, из сегодняшних 500 миллионов (объем торгов по итогам двух сессии на KASE составил 654,9 миллиона долларов — прим. Авт), сколько присутствовал Нацбанк, сколько не присутствовал. Регулятор принципиально эту информацию не раскрывает. В таких условиях, у нас постоянно высокие девальвационные ожидания.
Если вы посмотрите социологические опросы, которые делаются по заказу Нацбанка в отношении девальвационных и инфляционных ожиданий, вы увидите, что большинство респондентов ожидают ослабления курса. И на протяжении трех лет этот уровень не сильно падает. Когда вы не знаете, какой фундаментальнейший макроэкономический параметр влияет на курс тенге, каким он будет к концу года, как можно планировать инвестиции, как можно вести бизнес? Понятно, что это очень затруднительно», — высказался Ошакбаев.
Таким образом, экономист приходит к выводу, что перейти к свободноплавающему курсу было большой ошибкой, и что нужно возвращаться к среднесрочным ориентирам.
«Это абсолютно не страшно делать, потому что весь рост благосостояния, весь экономический рост, происходил в Казахстане при режиме либо фиксированного курса, либо курса в пределах какого-то обозначенного коридора. Основной аргумент против фиксированного курса состоит в том, что он не гибок и накапливает в себе дисбалансы. Соответственно, если идет фундаментальный шифт в цене, допустим на нефть, нам необходимо девальвировать нацвалюту. Но на мой взгляд, это гораздо меньшее зло, нежели постоянная непредсказуемость курса. Лучше, условно, один раз в 5-10 лет корректировать курс в сторону понижения», — считает Ошакбаев.
По мнению экономиста, можно зафиксировать курс нацвалюты на текущих значениях — 350 плюс минус, потому что в них уже абсорбированы и низкая цена на нефть, и российские санкции.
«Вопрос в том, что Нацбанк, объявляя политику инфляционного таргетирования, на самом деле увеличивает денежную массу, если считать ее вместе с нотами. Если к агрегату M3 прибавить краткосрочные ноты, мы увидим, что в 2015 году это было 12+ триллионов, сейчас уже 23+ триллиона. Денежная масса серьезно выросла, практически в два раза. И это все, безусловно, ведет, как к высоким девальвационным ожиданиям, так и к высоким инфляционным ожиданиям», — заключает Рахим Ошакбаев.